Перевод РёКаме - вся первая глава

[ojou]

Название: В "Уютном уголке" (In a Cozy Corner)
Жанр: всего понемногу))
Рейтинг: NC-17 (за некоторые слова и за... ну там сами поймете)))
Пейринг: РёКаме
Автор: kamexkame
Разрешение на перевод: получено
От переводчика: я нагло заменила года, поэтому герои живут на рубеже 2011 и 2012 (совсем как мы с вами)) А еще я не менее нагло заменила прозвище Каме - подробнее в конце главы.

Глава 1

Колонны машин в энный раз затормозили, и он снова застрял в пробке по дороге к кофейне.
Он понимал, что и это непременный атрибут сезона.
Снег, толпы народа, снующие подобно истеричным муравьям, тетушки и дядюшки в поисках последних подарков и образы Санты там и сям, дабы сделать царящий вокруг хаос совершенным.
Все это должно было поддерживать Рождественский дух. Возможно, это было даже необходимо, чтобы создать атмосферу предвкушения и радостного возбуждения, покрывая все в искрящиеся красно-зеленые цвета, припудрив серебристо-белым и делая даже самые обыденные вещи особенными.
Каме понимал это.
И ему все равно хотелось начать нетерпеливо постукивать пальцами по рулю в такт с тиканьем встроенных в него часов, благодаря которым он всегда был пунктуален. И это несмотря на риск испортить маникюр - яблочно-зеленый лак, посыпанный сверху яблочно-красными крупинками блеска – который ему пришлось переделывать прямо перед выходом, потому что он просто не мог удовлетвориться неидеальным результатом. Только не тогда, когда ногти выглядели тоскливо вульгарно, вместо того чтобы быть празднично изумительными.
Но жертвовать лаком было нельзя - он не мог позволить своей жажде все контролировать взять верх. Не сегодня, когда он должен быть самым лучшим эльфом на свете. А быть лучшим эльфом Каме определенно хотел.
Казуя никогда и ничего не делал вполсилы, особенно если ему нужно было создать прекрасную иллюзию для (как ему показалось в прошлом году, бесчисленной) кучи детишек со светящимися надеждой глазами. Эти глаза словно умоляли: «Пожалуйста, пожалуйста, лги нам, пока мы еще достаточно малы и глупы, чтобы верить тебе! Ведь нам придется стать взрослыми, когда мы вырастем!».
Поэтому вместо того, чтобы портить праздничный маникюр своим нетерпением, Каме стал с энтузиазмом мычать в такт какой-то глупой песенке, которую крутили по радио, пока машины вновь не тронулись.
Лишь потому что он был взрослым и ни во что не верил (поскольку нельзя верить в работу, ведь это образ жизни), и тем более он не верил в Рождество, это вовсе не значило что невинные маленькие дети не могут обманываться. Скорее наоборот.
Каменаши был готов сделать все, что в его силах, чтобы создать чудесные Рождественские воспоминания для детей, которые будут оглядываться на них с нежной ностальгией спустя несколько лет, когда они вырастут и поймут, что жизнь на самом деле одинокая и грустная большую часть времени, и очень редко идет в соответствии с планом и… В общем-то, всё.
Каме мысленно одернул себя – подобные мысли были неразумными, а он никогда не был неразумным.

Вовсе необязательно, что жизнь окажется именно такой для большинства этих детей.
Он подумал о том, с каким блаженной улыбкой на обычно сдержанном лице плейбоя проходил его бизнес партнер и друг Пи весь последний год.
Казуя чувствовал легкую гордость - ведь это он, хоть и непреднамеренно, познакомил Пи со своим другом детства на прошлое Рождество. Тогда Казуя задался целью во что бы то ни стало заполучить Санту в их кофейню, потому что они никак не могли отстать в этом вопросе от других магазинчиков в их торговом комплексе. Абсолютно во всех бутиках был Санта, даже в развратном отделе нижнего белья, в который старший брат Каме – Такуя - не упускал случая заглянуть всякий раз, когда решал пообедать с братишкой. Правда, в последствие выяснилось, что все внимание Такуи привлекали эльфы, мимо которых он не мог пройти просто так.
Казуя понял, что наличие Санты было неписанным правилом для всех арендаторов их шикарного молла, которому нужно было следовать, если они планировали перезаключить договор аренды. И Каме прекрасно знал, даже до того как Пи указал ему на это кучу раз, что глупо соперничать с другими из-за таких мелочей. Но что он мог поделать – Казуя обожал соперничество.
И Джин, с его искренней любовью к детям и легким деньгам, идеально вписался в схему, просчитанную компьютерным мозгом Каме.
Видимо, что-то также идеально вписалось в какую-то схему Пи, потому что спустя год мистер Плейбой все еще был безумно влюблен и все время витал где-то в облаках. Правда, выражалась эта любовь в весьма настойчивых лапаньях Джиновой задницы прямо на глазах у клиентов, благодаря чему продажи подскочили совершенно непостижимым образом. Даже, если в мире и существовало какое-то научное исследование о том, почему вид двух горячих парней, которые вечно обжимались по углам, повышал уровень потребления кофе, то Казуя о нем никогда не слышал. Но ему определенно нравилось увеличение доходов и, хоть он и чувствовал себя бесконечно опустошенным и одиноким при виде этих двоих, он предпочитал быть обеспеченным, так что он не возражал. Джин тоже не был против.

А Каме пришлось играть эльфа в прошлом году, потому что он не смог найти среди их модников-знакомых никого, кто согласился бы надеть узкие мятно-зеленые лосины. Конечно, Тегоши, будучи моделью, привык носить вещи и похуже, но он пригрозил засудить Каме только за предложение надеть лосины. Хотя, зная Тегоши, можно было предположить, что он просто хотел больше денег. В любом случае, при виде счастливых детских лиц, для Каме всё вдруг встало на свои места.
Тогда-то он и понял, и по секрету признался самому себе, что, если забыть его сопернические настроения, то ему просто хотелось быть свидетелем чего-то настолько чистого и милого, хотя бы раз в году.
И может только маленькой кучке из этих детей суждено стать настолько эмоционально закостенелыми, что они не будут знать, где и как начать открываться другим людям. А потом их грубо бросит целая вереница бойфрендов, последний из которых обвинит их в том, что они «роботы», поскольку они лишь моргнут и отвернутся, не проронив ни слезинки. Они не будут чувствовать сожаления, лишь станут ненавидеть саму мысль о провале и всего себя станут посвящать работе, с неведомым прежде энтузиазмом.

Ух, ты…
А эти мысли откуда взялись?
Что ж, прошел уже целый год. Конечно, то, как его бросили в канун Рождества, не было самым дорогим воспоминанием, но честно говоря, Казуя не так уж и переживал о потере Нино. Он даже почувствовал некоторое облегчение.
Но всё-таки это был неожиданно напряженный мыслительный процесс только что.
Напряженный и нежелательный.
Поскольку, возможно никого из детей такая участь и не ждала.
Может, это только Каме вырос таким неправильным роботом.
Занудным и вечно жалеющим себя роботом.
А, когда он не был роботом, он был… Даже думать об этом не хотелось.
Ему нужно было взять себя в руки.
Иначе из него получится просто жалкий эльф.
А этого допустить никак нельзя.
Он припарковал машину на зарезервированном участке и решил подняться в кофейню по черной лестнице, которая вела в небольшой чулан. Каме не стал входить через главный вход в молле, поскольку ему нужно было немного времени, чтобы выбраться из маленького бассейна жалости к себе, в котором он так опрометчиво позволил себе бултыхаться. До прихода Пи и Джина ему нужно надеть свой костюм эльфа и снова прочувствовать Рождественское настроение. Он был практически уверен, что эти двое опоздают. Конечно, этот факт ужасно утомлял его острую жажду пунктуальности, но он научился мириться с неизбежностью и всегда подстраивался под их безответственное неуважению к чужому времени («чужими» обычно был только Каме). Он только надеялся, что ему не придется прикладывать свои весьма сносные умения стилиста, чтобы оттереть сперму с костюма Санты.

«Уютный уголок» был погружен во мрак, но в подсобке горел свет, видневшийся через приоткрытую дверь, что несказанно удивило Казую.
Неужели, друзья в кои-то веки потрудились придти вовремя?
Хотя, даже если и так, то велики шансы, что они там снова усердно трудятся или даже хуже.
А он совсем недавно купил новую кушетку для подсобки.
-Привет! - крикнул Каме насквозь фальшивым громким голосом.
Новая кушетка была просто воплощением комфорта. Казуя специально выбрал ее, потому что ему часто приходилось ночевать на работе. Только теперь он понял, какая ужасная это была идея.
-Хо, хо, хо! - раздалось в ответ хрипловатым, сексуальным голосом с небольшим акцентом.
О, Боже.
Но голос определенно не принадлежал ни Богу, ни Пи или Джину. Ни у кого из них не было осакского акцента, и всё же голос был ужасно знакомым…
Но что бы ему делать тут?
И из всех дней, именно сегодня?
Каме попытался убедить себя, что преувеличивает, осторожно избегая определения «мечтательно надеется».
Но в кофейне определенно кто-то был.
Казуя направился в подсобку, забыв включить свет в основном зале. Он удивительно быстро запыхался, поднимаясь по лестнице – видимо он совсем потерял форму, ему нужно…

-Привет.
Если невероятный эротично-медовый голос еще не выдал хозяина, то с этим прекрасно справилась знаменитая ухмылка.
Такая надменно-солнечная улыбка в самом сердце зимы казалась почти непристойной.
Уголки губ почти касались толстой черной оправы огромных очков, которые словно кричали: «супер-интеллигент».
Его было слишком много.
Он развалился на новой кушетке нежно-бежевого цвета, перекинув ноги в грязных кроссовках через подлокотник и пил потенциально опасный для чистоты кушетки кофе. И у него был такой вид, словно ему было абсолютно наплевать на то, насколько сильно он не вписывался в окружающие пространство. Рабочее пространство Каме (многие уточнили бы, что это не просто «пространство» Казуи – это вся его жизнь, и были бы правы). Этот человек просто взял и взломал стены, за которыми Каменаши так усердно прятался.
И что он тут делал?
Каме вел себя довольно неплохо весь год. Ну ладно, может, он немного увлекся в напряженной схватке с собственной «роботизированностью» и старался стать более спонтанным, в результате чего вел себя немного легкомысленно. А может, увлекся настолько, что вел себя невероятно развратно пару раз, и каждый такой раз сопровождался чрезмерным алкоголем и избыточным… избыточным присутствием этого человека, еще больше развалившегося на комфортной кушетке. И почему Каме чувствовал себя так, словно его наказывают за его просто отвратительное поведение?
-Где Джин? – спросил Казуя немного резко. Но он был удивлен и не мог сейчас следить за вежливостью.
В ответ на такой тон улыбка Рё, казалось, стала еще оскорбительней. И, как это бывало во все их прошлые встречи, тело Каме начало странно реагировать – мыслительный процесс заметно замедлился, а пульс, напротив, ускорился.
Это было очень нехорошо.
-Эй, мне лишь сказали, что я буду Сантой. Никто не говорил, что придется работать еще и Шеролоком Холмсом. Или Супер Нянькой. Но не переживай, думаю Пи присмотрит за Джином. На Гавайях.
Каме был в ступоре несколько мгновений, но заметив, как расширились глаза Рё за стильными совиными очками в ответ на его открытый от изумления рот, тут же разразился целым потоком слов:
-Что?! Но Джин – Санта! Он всегда был Сантой! – по крайней мере, с прошлого года, - Он не может… не может…
-Трахаться с кем-то на другом конце света? Может. Лично меня привычка Пи считать любой праздник днем Св. Валентина приводит в замешательство, но видно это подарок для любимого – занятие страстным сексом на солнечном пляже, - гримасничая сказал Рё. Из-за того, что он корчил рожи, казалось, его и без того немаленький нос становится раза в два больше. Каме никогда не замечал, что увеличивающийся нос может выглядеть привлекательным. Сколько ни живи, всегда сможешь узнать что-то новое. Казуя предпочел бы оставаться в наивном неведении.
-Спорим, что Джин точно умудрится забеременеть к их приезду. Как будто он и без того недостаточно толстый…
-Необязательно так резко говорить про Пи, - ответил Каме, сам толком не понимая, как получилось, что он защищает своего ужасного друга. Другая часть его мозга уже просчитывала варианты мести. Может сделать для Пи кучу блинов? Просто огромную кучу. Пусть потолстеет. И умрет от переизбытка сладкого. Боже, ну почему у Каме так туго с фантазией?
-Мне кажется, это здорово, что он так старается ради их отношений, - сказал Казуя, мгновенно покраснев оттого как по-девчачьи романтично это прозвучало. А ведь он даже не всерьез это сказал.
-И Джин не толстый, - быстро проговорил Каме, чтобы сменить тему. – Кстати, из Джина получается отличный Санта именно, потому что он такой высокий и плечистый. Точно. Его костюм тебе совсем не подойдет. Ты не можешь быть Сантой, придется поискать кого-то другого, - Казуя демонстративно вытащил Блэкберри из кармана своего пальто от Барберри.
Никто не знал, что на самом деле он почти никогда не пользовался навороченным гаджетом, поскольку не доверял даже технологиям. Все необходимое Каме хранил в голове, а единственным кто звонил ему, был его чрезмерно заботливый брат. Обычно Казуя доставал эту штуку из кармана в те редкие мгновения, когда чувствовал себя неуютно. Она давала ему возможность вертеть что-то в руках и чувствовать себя увереннее, что было совсем не логично, но все равно работало.
Рё встал и неожиданно оказался очень близко.

-Этот глупый и милый Санта такой 2011ый. Ты-то должен знать. И посмотри-ка, в 2012ом Санта умный и сексуальный.
Он выглядел таким самодовольным, что Каме чуть не прыснул, несмотря на то, что прыскать он не умел. И это неумение, невзирая на его «роботизм», привлекало когда-то его бывших парней и партнеров на одну ночь. Казуя не знал, как точно определить Рё. Партер на много ночей, так говорят? Или многоразовый партнер на одну ночь?
-Почему я должен знать? – не подумав, спросил Казуя.
-А ты разве не жертва моды? – вопрос Рё звучал скорее как утверждение.
-Никакая я не жертва. У меня иногда бывают приступы шопинга, и только, - обиженно пробормотал Каме. Но правда была в том, что его план полностью измениться в этом году привел к тому, что у него появилась необъяснимая страсть к моде. И, в полном соответствии со своей природой, Каме развивал новое увлечение в несколько одержимо-маниакальной манере. В итоге он остался всё таким же роботом, но теперь это был робот со слабостью к дорогим брендам. План потерпел абсолютный провал.
-У тебя была мужская сумочка на дне рождении Коямы, - бровь Рё изогнулась под взлохмаченными локонами, которые то и дело падали ему на оправу очков. Очень красиво очерченная бровь.
Услышав эту реплику, Казуя покраснел. Это абсолютно точно было табу в моде. Но ведь он всегда был таким уравновешенным во всем, неужели ему нельзя немного поэкспериментировать со внешним видом? И вообще, какого черта? Почему Рё это помнит?
Ах, да. Ему нужно было где-то спрятать презервативы. Каме вспомнил, при каких обстоятельствах пытался вытащить их из сумки и покраснел еще больше.

Что-то эта зима становится слишком жаркой.
-В любом случае, по поводу твоего костюма… - начал Казуя своим самым профессиональным тоном.
-Я об этом уже позаботился. Пи сказал, чтобы я принес его с собой. Но я рад, что ты уже так переживаешь за обеспечение Санты.
Он стоял всего в нескольких сантиметрах.
Его губы выглядели так, словно были совсем не против нападения на них и повторения их прошлых совместных опытов.
И до открытия кофейни было еще полчаса.
Каме вдруг подумал, что он совершенно не пьян.
Во все прошлые разы это была не столько сексуальная привлекательность Рё, сколько невменяемое состояние Казуи, которое приводило к… к этим срывам.
Сегодня у Каме было преимущество.
У него был его просто невероятный, как он сам всегда считал, самоконтроль.
Так что у него получится. Он сможет прожить этот вечер и не начать умолять Рё переспать с ним.
Казуя глубоко вздохнул (Рё пах корицей и кофе).
-Слушай, я знаю, что тебе всё это совершенно безразлично и я понятия не имею, как Пи угрожал тебе… Но раз уж мы здесь и нам приходится работать вместе, давай постараемся. Ради детей, - сказал Каме, приняв свой самый деловой вид и многозначительно размахивая Блекберри, что уже само по себе должно было стать достаточным доводом.
Рё равнодушно глянул на навороченный гаджет и пожал плечами.
-Как хочешь, - ответил он странно приглушенным голосом, - может, пора переодеваться?
Казуя еще никогда не видел такого покорного Рё. Он всегда был неприступным королем крутости на всех вечеринках, где они сталкивались, и любил разбрасывать многозначительные колкости, сидя в стороне и наигрывая что-то на гитаре. И, несмотря на завуалированность подколок, порой не понять их было просто невозможно.
Когда Рё сказал Масу, что чуть не спутал его со свиньей, он имел ввиду именно это.
Поэтому такой послушный Рё немного беспокоил Каме.
Конечно, нельзя сказать, что они хорошо друг друга знали. Ведь только потому, что ты трахаешься с кем-то еще не значит, что ты хорошо изучил этого человека.
-Да. Конечно. Здорово, - неуверенность в собственном голосе раздражала.



Рё отвернулся и направился к валявшейся на кушетке сумке, по дороге стягивая с себя рубашку. Он вел себя так, словно для него было совершенно нормально – вот так запросто устраивать стриптиз и… о Боже – он скинул джинсы… симпатичное белье, Рё всегда носил красивое белье… Каме очень хотелось НЕ трепетать, как сопливая школьница, от вида гибкого смуглого тела, которое продолжало оголяться перед ним. Раньше ему удавалось лишь заметить маленькие кусочки этого тела – их быстрые занятия сексом в немыслимо тесных захламленных местах совершенно не способствовали созерцанию и наслаждению красотой. Даже, несмотря на это, коллаж кусочков тела Рё, собранный Казуей, никогда не ассоциировался с чем-то меньшим, чем секс в чистом виде.
И этот коллаж мерк по сравнению с истинным видом Рё…
Каме был готов поспорить, что один вид этого тела был в сто раз горячее самого горячего секса на гавайском пляже в канун Рождества.
Канун Рождества.
Точно.
Каменаши неожиданно осознал, что ему тоже нужно раздеваться, ой, то есть переодеваться в свой костюм. Подумав об этой проблеме, Казуя тут же запаниковал. Они оба, в разной степени раздетости, в подсобке, с удобной кушеткой посередине – это явно плохая идея, даже несмотря на самоконтроль Каме, который был его визитной карточкой. С другой стороны, не мог же Казуя уйти в основной зал, чтобы переодеться. Что ж, эльф-эксгибиционист, конечно, произведет впечатление, особенно учитывая, что кофейня находилась в самом центре заполненного людьми молла и отделялась от них лишь красивыми стеклянными панелями…
Каме решил, что единственный выход – это переодеться быстрее Рё и надеяться на лучшее.
Он отошел в угол комнаты и, повернувшись спиной к Нишикидо, переоделся, уложившись всего в минуту.
И все-таки нужно было быть быстрей, но из-за собственной нервозности его движения были слишком неуклюжими. Поэтому, когда он снова развернулся обратно, Рё уже сидел на кушетке, с удовольствием допивал свой кофе и невозмутимо наблюдал за ним.
Причем делал это совершенно неприкрыто.
Каме мог бы возмутиться, но видимо роль эльфа накрыла его вместе с костюмом, поэтому он лишь сильно покраснел.
Пережив приступ жуткого смущения из-за своего внешнего вида – абсурдно свободная атласная рубашка, облегающие лосины и остроконечная вельветовая шляпа (хотя стоит заметить, что замшевые ботинки идеально подходили к любому костюму) - Казуя окинул взглядом костюм Рё.
Джинсы, выгодно подчеркивающие длинные ноги (модник в Каме абсолютно одобрил подобный выбор), были заправлены в рок-н-рольные кожаные сапоги, доходившие до середины голени и венчавшиеся даже на вид тяжелыми пряжками. Поверх футболки с надписью «Я знаю, что ты сделал прошлым летом» был надет потрясающий жилет цвета красной кардинальской мантии с ассиметричными отворотами и медными пуговицами. Рё поймал взгляд Казуи и подмигнул ему одним глазом под белоснежной лохматой бровью, которую было почти не видно под странно традиционной шапкой Санты со свисающим помпоном. Каме боялся разразиться нервным хихиканьем над неправдоподобной сексуальностью комбинации всех этих вещей, но все-таки сдержался. Что ж, кто-то должен был поддерживать дух Рождества, и видимо это придется делать ему, как и всегда, когда нужно делать что-то нудное и скучное.
-Это ужасно, - наконец, заявил Казуя, хотя он не был уверен, что это прозвучало так неодобрительно, как должно было.
-Ты прав. У меня не может быть такой старомодный эльф в ассистентах. Я отказываюсь от такого. Что это вдруг случилось с твоей модной продвинутостью?
Рё подошел, отчего его странная белая борода слегка заколыхалась, и окинул Каме критичным взглядом.
-Снимай рубашку, - скомандовал Нишикидо.
-Что?
-Рубашка. Снимай ее, - нетерпеливо повторил Рё.
-Из всех самых своенравных…
-Мне казалось, что мы должны объединиться ради детей, - преувеличено устало вздохнул Рё.
-Это ужасно, что ты используешь эмоциональный шантаж, которым обычно занимается Пи, - пробормотал Каме, стараясь скрыть свою природную стеснительность и начал расстегивать пуговицы рубашки. Это было очень необычно – находиться в обществе Рё будучи в совершенно трезвом состоянии, а следовательно не быть нехарактерно раскованным, ну то есть, бесстыдно развратным. Так что, ничего такого не должно произойти – Каме не позволит (он всего лишь выполнял указания Рё, чьи приказы, сказанные таким уверенным тоном не оставляли места сомнениям). И все-таки Каме не покидало странное чувство предвкушения, заставлявшее пальцы ног сжиматься.
Но Рё было совершенно все равно.
Он отвернулся.

-К твоему сведению, это я научил Пи всему, что он умеет, а никак не наоборот, - надменно бросил Рё через плечо, после чего зарылся в свою сумку в поисках чего-то. Обнаружив искомое, он бросил в сторону Каме сверток какой-то ткани.
Казуя развернул его, не потрудившись убрать с лица недоверчивое выражение.
Это была совершенно простая белая футболка.
-Так мы будем лучше смотреться вместе. Твоя одежда слишком вычурная. Ну давай, я думал, что мы должны работать в команде?
Каме и раньше знал, что голос Рё может творить с ним невероятные вещи, но для него было открытием, что он может еще и дезориентировать.
-Ну, да… - наконец, ответил Каме. Старания Рё успокаивали. Может, он тоже проникся духом Рождества? К тому же Казуя чувствовал себя чересчур обнаженным. Он отбросил свою шляпу на кушетку и натянул на себя футболку, задохнувшись от неожиданности, когда Рё вдруг опустился перед ним на колени, рукой надавив ему на грудь и тем самым прижав к стене.
Совершенно нерождественские слова, вроде «секс» и «сосать» фейерверком взорвались в мозгу Каме, но прежде чем он смог отреагировать, Рё начал писать что-то маркером на футболке. Ощущение того, как маркер сквозь тонкую ткань щекочет кожу, заставило его нервно передернуться.
-Какого?..
-Не двигайся, - шикнул на него Рё.
И Казу совершенно по-идиотски послушно замер.
Глядя на лохматую голову Рё, Каменаши старался выровнять дыхание и не думать о таких вещах как минет.
Он однажды сделал минет Нишикидо в чьей-то гардеробной, Каме толком не помнил в чьей – в памяти остались только тонны одежды (теперь, задумавшись об этом, Казуя решил, что, наверное, гардероб принадлежал Тегоши). Они тогда не смогли оценить всего размаха помещения из-за отсутствия света и было совершенно не понятно смогут или не смогут они найти какие-то точки опоры, чтобы потрахаться нормально, что обоим было уже просто необходимо. Из-за этой глупой беспомощности ситуация только еще больше накалялась. Тогда Каме разорвал горячий поцелуй вслепую и отчаянно опустился на колени, сражаясь с пуговицами, чтобы добраться до каменного члена Рё. Удивленное шипение Нишикидо вскружило Каме голову еще до того, как он смог заполучить его член себе в рот.

Теперь, вспоминая всё это, Каме совершенно не узнавал того незнакомца, готового так спокойно вытворять все эти сумасшедшие вещи с Рё.
Хотя сейчас, будучи совершенно трезвым, Казуя не мог не представлять, как это было бы - стать получающей стороной в оральном сексе.
Черт, надо было завязывать с этими размышлениями. Еще немного и Казуя возбудился бы, а его обтягивающие лосины ни за что не позволили бы это скрыть.
Слава Богу, Рё вывел на футболке последнюю точку и поднялся на ноги, довольно улыбаясь.
Каме с трудом оторвал взгляд от этой широкой ухмылки и взглянул вниз на преобразившуюся футболку, с чувством нарастающей тревоги – кто знает, что писал там Рё, пока сам Казуя предавался грязным воспоминаниям.
-«Я поклоняюсь Санте»?! – наконец, изумленно прочел он вслух.
-Ну, я решил, что раз уж я тут застрял против своей воли, то могу позволить себе небольшое развлечение.
-Господи, ты… - начал было Каме, но остановился.
-Неописуемый? – подсказал Рё.
Было что-то совершенно неправильное в том, как этот сексуальный рот насмешливо кривился посреди искусственной, блестяще-белой бороды.
- Я собирался сказать «невыносимый».
-Но ты поклоняешься мне, и что это говорит о тебе? – улыбка стала еще шире, словно Рё знал, что его рот был могущественным оружием и вовсю пользовался этим.
-Я бы и рад остаться тут и поболтать с тобой, Санта, - напомнил не столько Рё, сколько самому себе Казуя, - но у тебя есть работа.
Работа, но не для рта. Нет, нет, нет.
-Конечно, Тыковка.
-«Тыковка»?
-Да, Тыковка - хорошенький эльф, - пропел Рё, водружая на голову Каме его шляпу и покровительственно растрепав ему волосы своими длинными красивыми пальцами.
-Не существует эльфа по имени «Тыковка».
И Рё ведь совсем не всерьез назвал его хорошеньким.
-Да ладно, имя замечательно тебе подходит. К тому же, это станет хорошей рекламой для кофейни.
Каме даже спрашивать не стал, с какой такой стати это прозвище замечательно ему подходит, поскольку в любом случае Рё нашел бы новые подколки для унижений.
-Та не понимаешь. Продажи тут совершенно не причем. Сегодня все бесплатно, и реклама нас сегодня не интересует. Этот вечер для детей.
Даже сам Каме слышал, насколько утомленно звучит. Да, он звучал совершенно как одержимый контролем зануда, абсолютно не умеющий веселиться, кем он, собственно говоря, и являлся.
Рё внимательно на него посмотрел.
-Вообще-то я тоже хочу, чтобы детям было весело. Но я не понимаю, почему мы тоже не можем немного повеселиться.
Именно поэтому Каме не хотел, чтобы Рё узнал его настоящего. За пределами скрытных объятий и спонтанного, крышесносного секса. Всё это работало, потому что было совсем не в характере настоящего Казуи.
Нишикидо в любом случае все скоро поймет, поэтому можно и сразу ему все сказать:
-Я не веселюсь.
Каме был практически уверен, что после сегодняшнего вечера Рё больше никогда на него не посмотрит. А Казуя действительно нуждался в этих интерлюдиях, чтобы хоть как-то скрасить свое монотонное существование.
Да, после сегодняшнего Рё к нему больше не подойдет.
Но:
-Пора меняться, - произнес тот с тихой уверенностью в голосе. Он сказал это так интимно и влияние его глаз, не спрятанных за очками, было почти пугающим, что Каме вдруг почувствовал себя так взволнованно, что не смог сделать ничего лучше, кроме как молча уйти из подсобки. Он включил везде свет и переставил все бумажные тарелки и кружки, которые уже расставил после обеда.
Трижды.

Конец первой главы

_______________________________

уф, неужели))) одна глава позади! они такие длинные, черт возьми/// Мое примечание переводчика - в оригинале Рё назвал Каме-эльфа "Capcake", что значит "Кекс" или "Кексик", но мне не нравится как это звучит по-русски, поэтому я переименовала его в "Тыковку". Надеюсь, никто не против))))